Заехали мы в тайгу, машину поставили у просеки, ветками закрыли и пошли. Долго ходили, а ничего не нашли. Я говорю:
- Надо ближе к космодрому, туда народ особо не суется, может, там что найдём.
Перекусили, отдохнули и пошли. А уж и вечереть стало. Вдруг слышим, сзади кусты трещат - идёт кто-то, и тяжко так идёт – далеко, а слышно. Прислушались.
- Это ж медведь, - говорю,- ходу!
Ну, мы ходу, только медведь не отстаёт, ломит как трактор, всё ближе.
Стемнело уж, как раз нападать будет. Наугад, считай, идём, только фонариками светим. За деревьями огни показались – космодром! Ну, мы туда. Вдруг на проволоку наткнулись, на столбах натянута в несколько рядов. А медведь уж рядом.
Полезли мы под проволокой, что ещё делать. Вдруг как зазвенит – сигнализация, значит, сработала. Сирена завыла, прожектора включились. В общем, шухер полный. Глядим, впереди ложбинка какая-то. Добежали мы до неё, залегли. Лёха говорит:
- Сдаваться нельзя, потом доказывай, что ты не диверсант.
Тут бронетранспортер подъехал, с него солдаты выскочили с автоматами наперевес, с собаками. Ну, думаю – всё, конец. Только они нас не заметили. Собаки прямо на проволоку кинулись, медведя почуяли. Но медведь, конечно, убежал давно. Посмотрели солдаты за проволокой, позвонили начальству – мол, медведь - помёт свежий. Сели в бронетранспортёр и уехали.
Ладно, лежим. Лёха говорит:
- Нам сейчас за проволоку не выбраться, к утру только успокоится всё. Но и лежать тут тоже никакого смысла. Рассветет - и заметут нас.
- Что ж,- говорю,- делать?
- Видишь, вдали ракета стоит? Там сейчас самое безопасное для нас место. Слышал я по телевизору, что стартует она через двое суток. Так что заберёмся в кабину, день пересидим, а следующей ночью выберемся.
- Добро, - говорю.
Подождали мы ещё немного и двинулись. Где ползком, где короткими перебежками, как в армии учили. Понемногу добрались. Лёха говорит:
- Кабина наверху, или по лестнице надо, или на лифте.
Глянул я вверх - высота огромадная.
- Рисковать, - говорю, - так рисковать, давай на лифте.
Поднялись, забрались в кабину, люк закрыли. Осмотрелись. Кругом приборы всякие, экраны, лампочки сигнальные, аж глаза разбегаются. Лёха говорит:
- Смотри, скафандры. Давай оденем их, прикинемся космонавтами. Вылезем спокойненько, а там как-нибудь уйдём.
Ладно, одели мы скафандры, сели в кресла передохнуть. Тут вдруг загорается экран, а с него какой-то генерал глядит на нас и говорит:
- Как настроение, соколы?
Лёха ему, как ни в чём не бывало:
- Настроение отличное, товарищ генерал!
- К полёту готовы?
Я говорю:
- Всегда готовы!
Генерал посмотрел на меня, нахмурился и сказал:
- Посерьёзнее, сокол-два, не на прогулку всё-таки собрались.
Отошел он от экрана, я Лёхе и говорю:
- Во влипли!
- Ничего, - говорит Лёха,- выберемся. До старта еще двое суток, и не из такого выбирались.
Вдруг слышим: «Ключ на старт!» Потом ещё чего-то.
- Лёха, чего это? - спрашиваю.
Не знаю, - говорит, - наверно, системы всякие проверяют.
Тут появляется на экране генерал и говорит:
- Ни пуха, ни пера, соколы!
Не успели мы и слово сказать, как затряслось всё, грохот пошел.
Я кричу:
- Лёха, чего это!?
А Лёха мрачно так:
- Поехали...
Меня в кресло вдавило, аж глаза на лоб полезли. Сколько это продолжалось, не знаю, потому как совсем ошалел. Ни рукой, ни ногой двинуть не могу, с носа кровь пошла, в глазах круги... Но потом почувствовал я легкость необыкновенную. Хотел встать, да вдруг как полечу вверх, и башкой о потолок. Завис я в воздухе, где верх, где низ, не пойму. Лёха тоже плавает по воздуху и говорит:
- Ты поаккуратнее, сокол-два, а то разнесешь весь наш звездолет.
Снял я скафандр – зачем он теперь. Подобрался к иллюминатору. Глянул в него – и снова ошалел. Мама дорогая! Огромный такой шар голубой, только часть его и видно. Земля, значит. Океаны, суша…
- Лёха, - говорю, - глянь!
Лёха подтянулся к иллюминатору, глянул и говорит:
- Земля в иллюминаторе видна… Грустим мы о Земле, она одна.
- Что, - говорю, - делать-то будем?
- Ничего, - говорит, - выберемся. И не из такого выбирались.
Тут загорелся экран, а на нём генерал. Долго смотрел он на нас с таким лицом, что я уж забеспокоился – как бы не случилось чего с человеком. А Лёха участливо так спрашивает:
- Товарищ генерал, вам нехорошо?
Тут генерал немного пришёл в себя, да как закричит:
- Вы кто такие!!?
Ну, рассказали мы ему всё, как было. Он сначала не поверил, спросил адреса, фамилии, отправил кого-то выяснять. А сам сидит и кроет нас жутким матом. Минут через пять принесли ему бумаги с нашими данными. Там и фотографии наши. Тогда он ещё пуще стал ругаться. А потом говорит:
- Обратно мы вас вернём, но только для того, чтобы морды набить. Я лично этим займусь.
Ушёл генерал, а вместо него появился капитан – моложавый такой, фигуристый, подтянутый.
Ну, - говорит, попали вы, мужики, крепко.
- А почему нас сюда запустили? - говорим, - До старта ещё двое суток было.
- Так старт перенесли на двое суток вперёд: с орбитальной станцией пропала связь, этот полёт и был для того, чтобы причину выяснить. Потом решили, что выяснить надо срочно, пока всё оборудование на станции не отказало. Нужно было пристыковаться к станции, перейти в неё, найти повреждение и по возможности исправить. Вот вас и запустили, приняв за настоящий экипаж. А экипаж по чьему-то разгильдяйству не предупредили вовремя. А станция недалеко от вас, посмотрите в иллюминатор.
- И что теперь с нами будет?
- Генерал пошёл совещаться, что с вами делать. В принципе, могут оставить на орбите, пока самопроизвольно не сойдёте с неё и не сгорите в плотных слоях атмосферы. А могут и сбить лазерным оружием. Но, скорее всего, вернут вас на Землю, а вот дальше нехорошо будет.
- А что нехорошо?
- Ну, вот вы сами подумайте, какие затраты на этот полёт, и всё напрасно. Да и станцию, скорее всего, восстановить уже не удастся. Так что в лучшем случае всю жизнь будете горбатиться, чтобы хоть самую малую часть оплатить.
- А в худшем?
- А в худшем закатают пожизненно без суда. А то и ликвидируют по-тихому, чтобы не позориться на весь мир.
Лёха посмотрел на меня и говорит:
- Жека, у нас единственный выход: пристыковаться, найти повреждение и исправить.
Капитан как это услышал, так и поперхнулся.
- Не дурите, - говорит, - ребята. Вы представления не имеете, что такое космический корабль и что такое космос.
Лёха ему:
- Ничего, разберёмся, и не в таком разбирались. Расскажи, капитан, что к чему.
- Не получится у вас ничего, - говорит капитан, - не смешите. Возвращайтесь, может быть, и простят вас - лет через десять, а то и раньше.
Лёха ему:
- Нет, будем стыковаться, другого выхода у нас нет.
А я добавил:
- Да и за державу обидно.
А что, в самом деле? В технике мы понимаем, машины сами ремонтируем, в доме всё своими руками. Стали мы разбираться, что к чему. Сначала умственно, потом методом проб. Тут генерал появился.
- Вот что, соколы-орлы, - говорит, - через четыре часа вернём вас на Землю. Морды мы вам начистим в лучшем виде, не сомневайтесь, но это только самая малая для вас неприятность.
Тут капитан ему доложил, что мы задумали. Генерал так и подскочил:
- Отставить! Прекратить!!
А мы уже пробовать начали. Потыркали корабль туда-сюда, опробовали управление и на стыковку пошли.
Генерал кричит:
- Разобьётесь, дураки, и станцию разобьёте!
А мы не слушаем, идём на стыковку. Лёха управляет, я смотрю в иллюминатор и корректирую. Понял генерал, что нас не остановить, велел капитану подсказывать, что и как. Потом ещё какие-то спецы понабежали, советы стали давать.
Подошли мы к станции, тут я говорю:
- Товарищ генерал, если что, сообщите родным. Мол, погибли как герои.
- Ладно, - говорит, - сообщим, обещаю.
Ну, пристыковались в самый аккурат, тютелька в тютельку. Недаром Лёха курсы трактористов окончил. Закрепились, подали воздух в станцию, через переходной отсек зашли. В станции темнота, холодище лютый. Значит, с электропитанием что-то. Освоились немного, стали смотреть, что и как, фонариками подсвечиваем. Так и есть, защита сработала. Покумекали, оказалось, короткое замыкание: вода на какие-то разъёмы попала, закоротила, защита сработала, и хана. Почистили мы разъёмы, заизолировали их получше, перезапустили защиту. Тут свет включился, приборы замигали – в общем, всё в ажуре. Так и доложили.
Как на Землю вернулись, рассказывать не стану. Только встретил нас первым генерал. Крепко обнял каждого, долго руки тряс.
- Герои вы, - говорит, - соколы! Орлы! Представлю обоих к наградам. А уж премии для вас обязательно выбью!
Слово он сдержал. Наградили нас орденами, секретным указом. Ну и премию каждому подвалили, очень хорошую премию.
Лёха потом пошёл на космонавта учиться. Очень, говорит, понравилось ему это дело. Генерал лично ему ходатайство написал.
А я в космонавты не пошёл. Слишком нервная работа.
При копировании материалов, пожалуйста, ставьте прямую индексируемую ссылку на сайт
При копировании материалов, пожалуйста, ставьте прямую индексируемую ссылку на сайт
© В.В.Заляжных